Гостиница с питомником кабарги за госсчет на охотничьих угодьях в природном парке на Алтае для главы "Ростеха"

Оленеразводы Сергея Чемезова. Владимир Путин давно неравнодушен к дикой природе. Он летал на дельтаплане с журавлями, заботился о коалах и тиграх. А в сентябре 2019 года в Кремле слушал доклад о том, как выполняют его поручения по спасению саблезубых оленей кабарги. Кабарга — небольшое животное, около метра в длину, отличается необычными для оленей выдающимися клыками и тем, что выделяет мускус, который используется в китайской, корейской и японской традиционных медицинах.

Три года назад на создание питомника для этих оленей на Алтае и строительства лабораторий для использования мускуса государство решило потратить полтора миллиарда рублей. И в сентябре 2019-го глава Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) докладывал президенту, что все идет хорошо: олени размножаются и мускус у них забирают безопасным способом.

«Трансперенси интернешнл — Россия» и «Важные истории» выяснили, что инфраструктуру для разведения редких оленей создают на охотничьих угодьях компании, основанной нынешним руководителем алтайского филиала ФМБА, Константином Сайланкиным. Он — известный охотник и давний деловой партнер руководителей госкорпорации «Ростех». Сайланкин занимается проектом по защите кабарги вместе с людьми, близкими к гендиректору госкорпорации, — давнему знакомому российского президента Сергею Чемезову, который в прошлом не раз охотился на Алтае.

В итоге для питомника пока построили лишь временное сооружение. Зато на территории, которую охватывают охотугодья семьи Сайланкина, появился дом с вертолетной площадкой. 5 млн стоимость 3 кг мускуса кабарги в рублях. Согласно оценке российской таможни, которая задержала его контрабандную партию в 2019 году.

Большой охотник

Президент России мог заинтересоваться оленями после того, как в 2013 году к нему обратились представители Китая с просьбой продать несколько сотен особей кабарги. Свои там почти исчезли. Так по крайней мере рассказывал директор алтайского филиала ФМБА Константин Сайланкин на общественных слушаниях по поводу строительства питомника на территории алтайского природного парка «Белуха». Строительство в природном парке все собравшиеся в итоге одобрили.

Сайланкин — предприимчивый человек, бизнес которого был связан с руководителями «Ростеха». «Русский охотничий журнал» называет его «отличным охотником» и «одним из первых организаторов охотничьего туризма в Республике Алтай». На фотографии в журнале он позирует с ружьем начала прошлого века в «традиционной алтайской шапке из лапок лисицы, отороченной мехом выдры», алтайской шубе и с «обязательным» ножом.

Сайланкин — один из самых известных организаторов трофейной охоты на Алтае. Именно этим с начала девяностых занимается основанная им компания «Уч-Сумер». Сейчас ее охотничьи угодья почти совпадают с территорией алтайского природного парка «Белуха».

Алтайская прокуратура в 2014 году пыталась в суде доказать, что охотничьи угодья не могут находиться на особо охраняемых и заповедных территориях. Но суд ее претензии отклонил. Любопытно, что природным парком «Белуха», на территории которого находятся охотничьи угодья компании, созданной Сайланкиным, руководит его племянник — Игорь.

Сам Сайланкин возглавлял «Белуху» в начале 2000-х. Тогда же на Алтай не раз приезжал еще один видный охотник — Сергей Чемезов. «Три дня за козерогами по горам лазал. Кстати, именно там пару лет назад взял марала на восемьсот кило. Жена предупредила: «Домой больше не вези, хватит». Все-таки с дичью возни много. Поэтому сдаю излишки в столовую, чтобы повара могли порадовать наших сотрудников деликатесами», — вспоминал Чемезов о своих алтайских походах в интервью журналу «Итоги» в 2005 году.

На вопрос, устраивал ли он охоту для Чемезова на Алтае, Сайланкин реагирует кратко: «Нет такого. Нет информации». Вдаваться в детали он не хочет. И смеется, добавляя: «Я вообще уже старый для охоты».

Большая госкорпорация

Статусный охотничий клуб «Времена года», который гендиректор «Ростеха» Сергей Чемезов создал с друзьями и коллегами, присматривал для себя место на Алтае, как признался помощник Чемезова «Маркеру» в 2012 году. Вместе с Чемезовым в этом охотничьем клубе состоит его давний соратник — первый заместитель по госкорпорации Владимир Артяков.

«Важные истории» и «Трансперенси интернешнл – Россия» выяснили, что компания младшего брата Артякова, Юрия, к 2010 году владела половиной старейшего организатора охотничьих туров на Алтае — фирмы «Кучерла». А другая половина принадлежала Сайланкину и четырем его родственникам.

Есть и другие проекты, которые связывают Сайланкина с людьми из «Ростеха». Например, он занимался мясопереработкой вместе с Юрием Зозулей, главой входящего в «Ростех» холдинга «Спецхимия». Их кооператив на своем сайте до сих пор предлагает конину, мясо алтайского марала и яка.

А природоохранную зону на Алтае в итоге присмотрел не охотничий клуб Чемезова, а еще один его старый знакомый из числа крупных предпринимателей. Несколько участков на территории охотничьих угодий компании «Уч-Сумер» в алтайском природном парке «Белуха» достались в собственность экологическому фонду «Кабарга». Эти участки находятся в непосредственной близости от озера Дарашколь в окружении горных вершин и ледников. [...]

На сайте фонда «Кабарга» сказано, что вместе с ФМБА и при участии компании «Уч-Сумер» фонд приступил к восстановлению алтайской популяции кабарги, «находящегося на грани браконьерского уничтожения». Но особое внимание фонд привлек к себе по другому поводу.

На одном из участков фонда вблизи озера Дарашколь Greenpeace заметил небольшой деревянный дом площадью 90 квадратных метров с расположенной неподалеку вертолетной площадкой. В прошлом году это вызвало возмущение экологов: в особо охраняемой зоне не должно быть капитальных строений. А алтайское Минприроды даже подало в суд, поскольку оказалось, что участки природного парка проданы фонду. Суд по этому поводу еще не завершен. [...]

Сайланкин заявил «Важным историям», что строения, которые заметили экологи, временные и что по положению о природном парке строить там можно. Он уверяет, что все было согласовано с руководством парка и местной дирекцией особо охраняемых территорий.

«Там два дома: один — [используется] как маленькая гостиница, второй — для егерской службы. Цель была сделать рекреационную зону, поскольку она посещается туристами, и туристами дикими. <...> Я был рад, что все это поставили под контроль», — говорит Сайланкин. [...]

У Сайланкина есть свое объяснение, почему проект ФМБА по спасению оленей кабарги развивается на охотугодьях основанной им компании «Уч-Сумер». «У нас договор с охотхозяйством именно потому, что кабарга в красной книге, отстрелу не подлежит, поэтому по охране мы работаем совместно с охотхозяйством», — говорит Сайланкин. Он также уверяет, что к людям из «Ростеха» это отношения не имеет.

Госкорпорация «Ростех» и фонд «Кабарга» на вопросы не ответили.

Как выделяли деньги

После того, как Путин заинтересовался кабаргой, проект по спасению и разведению оленя приобрел большое государственное значение.

В 2016 году Минздрав сообщил о бюджетных инвестициях в строительство лабораторий и питомника на базе алтайского филиала ФМБА. Целью проекта министерство назвало «создание научно-клинической базы для разработки и испытания инновационных фармакологических препаратов на основе мускуса кабарги».

Как говорилось в сообщении Минздрава, всего на этот проект должны были выделить 1,522 миллиарда рублей с 2016 по 2018 годы. В министерстве подчеркивали, что создание препаратов «позволит обеспечить спортсменов сборных команд Российской Федерации и спецконтингент (сотрудников спецслужб, — прим. ред.) инновационными фармакологическими средствами, повышающими уровень физической работоспособности».

Летом 2018 года перед непростым голосованием за повышение пенсионного возраста в России, Госдуме пришлось срочно рассматривать отдельные поправки к бюджету по поводу оленя. Некоторые депутаты недоумевали. «Поправками в федеральный бюджет планируется направить 472 миллиона рублей (это был третий этап финансирования, — прим. ред.) на проектирование и строительство научно-клинической лаборатории с питомником для разведения и содержания кабарги (это такое животное). По мнению ряда специалистов ФМБА, вещество, полученное из мускусной железы кабарги, сможет значительно улучшить результаты наших спортсменов. По-моему, откровенный бред!» — написал тогда в фейсбуке депутат Госдумы, хирург Алексей Куринный.

Как тратили деньги

Как выяснила «Трансперенси интернешнл — Россия», в 2017 году правительство без конкурса назначило подрядчиком по проекту «Дирекцию строящихся объектов» ФМБА. А эта дирекция передала почти все работы субподрядчикам, но уже по меньшей стоимости, зарабатывая на разнице цены контрактов.

Ни одного из пяти контрактов субподряда не было опубликовано на официальном сайте госзакупок. Там не удалось обнаружить ни актов выполненных работ, ни платежных поручений, ни информации о наличии или отсутствии просрочек.

В начале марта 2020 года по обращению «Трансперенси интернешнл — Россия» московское управление Федеральной антимонопольной службы (ФАС) провело внеплановую проверку, но не нашло нарушений. А «Дирекция строящихся объектов» ФМБА ответила, что не должна размещать документы, поскольку финансирование этих контрактов осуществляется за счет внебюджетных средств. Однако за счет внебюджетных средств финансируется только приобретение части оборудования стоимостью не более 244 миллионов рублей, а весь объем контрактов — больше миллиарда. И хотя деньги были получены из бюджета, ФАС оставила все это без внимания.

Проблемы со строительством питомника для оленей и лаборатории начались сразу на стадии проектирования, которое заказали петербургской компании. По словам Сайланкина, она разработала проект, а он не подошел к местным условиям. «Много было неучтенного — рельеф местности, удаленность… Поэтому сейчас идет перепроектирование, которое пройдет госэкспертизу в августе», — рассказал Сайланкин «Важным историям». Он считает, что приглашать петербургскую компанию было ошибкой: «Если бы работала местная компания, проект был бы нормальный».

Сейчас, по словам Сайланкина, на выделенных ФМБА землях на территории алтайского природного парка «Белуха» есть только временный вольер для оленей кабарги, в котором содержатся десять особей.

Из запланированных денег на алтайскую часть проекта, как говорит Сайланкин, потратили пока только 100 миллионов рублей и планируют потратить еще полмиллиарда.

Деньги пошли на строительство дороги через тайгу и моста через реку, — то есть фактически на создание инфраструктуры на землях природного парка, которые, по совместительству, являются и охотничьими угодьями компании «Уч-Сумер». Удивительно в этой истории то, что бюджетные деньги тратят на проект, который начали развивать с нуля вдали от дорог и электричества. Хотя примерно в 600 километрах от выбранного ФМБА места находится Центр по поддержке редких видов животных «Алтайэкосфера», который давно разводит оленей кабарги. В 2016 году в его в питомниках было 30 оленей, а сейчас уже больше 70. И только совсем недавно этот центр тоже подключили к проекту.

«Это довольно странно, когда члены одной семьи одновременно руководят природным парком и владеют охотхозяйством, действующим на его территории. Нам также известно, что местный госинспектор в области охраны окружающей среды — тоже член этой семьи. Пока все это выглядит как создание инфраструктуры на охотничьих угодьях людей, имеющих больших покровителей», — полагает руководитель программы по особо охраняемым природным территориям Greenpeace России Михаил Крейндлин.