Московский преемник Шакро, вор «в законе» Бадри Когуашвили прикладывает отчаянные усилия, чтобы собрать сходку по поводу Гули, на встрече с которым неделю назад династический кутаисский вор «в законе»
Гурам Квежович получил по лицу от казаха по прозвищу Дикий Арман.
Не веря в непричастность Гули, Бадри обзванивает знакомых и внушает им, что Гули – не вор, и по нему должно быть принято соответствующее решение. При этом Бадри изначально почему-то хочет не помирить воров, а наказать Гули, как будто его вина уже не нуждается в доказательствах.
Шакро, который стоит за всем, что делает в последнее время Бадри, подливает масла в огонь, говоря что это пощечина и ему, хотя, если быть точным, Гурама ударили кулаком.
Однако другие коллеги не разделяют энтузиазма Бадри, открыто говоря ему, что он обрекает себя на заведомо плачевный и позорный финал. Того, что сделал Арман, не хватит, чтобы тормознуть
Гули, даже если у кого-то и хватит смелости лично сделать ему такую предъяву.
Гули не оправдывает поступок Армана и не собирается препятствовать, чтобы воры дали ему справедливую оценку, хотя бы, ради того, чтобы продолжить с Квежовичем, который по своему же вопросу сейчас гораздо менее активен, чем Бадри.
Сам Бадри уже, похоже, вжился в роль жертвенного агнца. Пафос, с которым он примеряет на себя образ шахида, говоря, что «не для того прошел Красноярск, чтобы
фраера безнаказанно били воровДалее...